ПОЭТЕССА БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ
Почти двадцать лет назад в журнале «Наш современник» зазвучал удивительной чистоты голос. Сплетая слова в строки и скрепляя их рифмой, громко и уверенно говорил он о России и врагах нашего народа, о державе, о Боге. И, словно зеркало, стихи отражали смелость, на какую способен лишь воистину твёрдый, сильный человек. Ибо ни единой строкой не искажали они правды, не прогибались под сильных мира сего. И оттого было так удивительно, что автор произведений... женщина – Нина Васильевна Карташева!
ПОД ЧУДЕСНЫМ ПОКРОВОМ СИМЕОНА
Есть на Урале город Верхотурье, который сегодня православные христиане называют островом благодати. Называют не случайно...
Там, в Свято-Никольской обители, хранится рака с мощами праведного Симеона. Многие факты его жития стёрлись во времени. Но известно, что святой был из дворянского сословия. Высокое положение тяготило его светлую душу. И однажды, будучи ещё молодым человеком, он оставил родной дом навсегда.
Уют и тепло домашнего очага Симеону заменила суровая уральская природа, светское общество – тишина лесов и рыбалка, а изысканные деликатесы – скоромная пища.
Своего дома у святого не было: весной, летом и осенью он ночевал где придётся, зимой же находил приют у крестьян, которым шил одежду. За свой труд Симеон не просил ни денег, ни благодарности – доделав полушубок или тулуп, уходил рано утром, пока хозяева спали.
Почил он безвестным странником, о котором почти никто ничего не знал. Но по воле Божьей, ровно через пятьдесят лет гроб с мощами праведного Симеона чудесным образом поднялся на поверхность. И, когда слепой помазал свои глаза землёй с его могилы, он прозрел!
Паломники и в наши дни едут к мощам Симеона в надежде получить исцеление телесных болезней и душевных недугов. А в первой половине двадцатого века, в тёмные богоборческие времена, в Верхотурье насильно отправляли людей. Туда попадали представители цвета русской нации – учёные, врачи, литераторы, музыканты... Среди них оказались и бабушки будущей поэтессы Нины Васильевны Карташевой.
Первая, по материнской линии, была простой, но интеллигентной женщиной. Её сослали, как раскулаченную крестьянку. А вторую, Нину Оболенскую-Кейкуатову, за то, что в жилах у неё – дворянская кровь. А впрочем, и одной фамилии в те времена было достаточно.
Бабушка Нина была человеком редкой души. Она не роптала на свою судьбу, но всегда держала спину прямо, склоняя голову лишь перед иконами. А за посланные испытания благодарила Всевышнего так же горячо и искренне, как за радости.
Оказавшись в ссылке, женщина не пала духом, но укрепилась в вере. Свою жизнь она полностью вверила в руки Господа и приняла монашеский постриг с именем София в честь преподобной Софии Суздальской.
ДВЕ НИНЫ
Там, в Верхотурье, под чудесным покровом чудотворца Симеона, родилась и маленькая Нина. Словно в подарок маме с папой, она появилась на свет 1 января 1953 года.
Родители назвали дочку именно в честь бабушки Нины. Не зная ещё, что вскоре она станет для девочки самым главным человеком и всю жизнь будет для неё нерушимым идеалом веры и верности Создателю. А вышло именно так... Нине было шесть лет, когда умерла её мама. Отец вскоре опять женился. И заботы о внучке взяла на себя бабушка-монахиня.
Трудно жилось двум Нинам в крошечном северном городке. Много невзгод разделили они пополам. И зачастую девочке приходилось взваливать на свои худенькие плечи далеко не детские тяготы. Но Верхотурье дарило ей и радости. А точнее, встречи с удивительными людьми – образованными, знающими, верующими, от которых она многое узнала...
К примеру, ссыльный профессор Вячеслав Фёдорович Шахов долгое время учил будущую поэтессу играть на фортепиано. И, когда Нина сдала выпускные экзамены в школе, бабушка повезла её в Ленинград, поступать в музыкально-педагогическое училище, которое девушка с успехом и окончила.
Бабушка заботилась не только о манерах и образовании внучки, но и о её душе. С ранних лет она готовила Нину к монашескому постригу. Правда, сама девушка всем сердцем желала иного... В восемнадцать лет Нина Васильевна вышла замуж. И вот уже тридцать девятый год идёт рука об руку с любимым супругом.
Семейное счастье поэтессы омрачает лишь одно – у них с мужем нет детей. И когда Нина Васильевна рассказывает об этом во время творческих встреч с читателями, на её красивое, благородное лицо ложится тень печали. «Наверное, это Господь попустил за то, что бабушку ослушалась, – вздыхает поэтесса. – Уж очень сильно она плакала».
ПУТЬ НИНЫ
Когда у маленькой Нины умерла мама, душа девочки потянулась к поэзии. И хотелось ей не просто читать стихи, а самой складывать их, словно мозаику, из разных слов.
Наверное, Господь даровал ей этот талант в утешение. И девочка стала писать обо всём, что задевало её чуткую душу. Она даже тетрадь специальную завела – большую, в клеёнчатой обложке и с крупными клетками внутри. На её листах, кое-где запачканных чернилами, рождались строки про «влюблённость в мир и жизнь в миру», про «розовые факелы» и «...движенье света на иконах».
Но, чем старше становилась Нина, тем больше появлялось в тетрадке призывных и тревожных стихов о судьбе России и русского народа.
Долгое время поэтесса не выпускала свои произведения дальше узкого круга родных, будто маленьких, неопытных детей. А потом словно кто-то шепнул: «Пора!». И Нина Васильевна поняла – молчать больше нельзя. Стихотворные её дети выросли, окрепли, набрали вес и силу. И нужно, наконец, сбросить маски с ложных истин и, главное, призвать народ к пробуждению от долгого сна. А ещё показать, что путь ко спасению – только через Бога.
Так стихи поэтессы появились в журнале «Наш современник».
Совершенно случайно произведения Нины Васильевны, опубликованные в журнале, увидел Николай Поликарпович Кузнецов – потомок первых русских эмигрантов, живший в Австралии. Красочные, живые и невероятно достоверные, стихи вернули его назад, в прошлое, когда был жив Царь и не потускнели ещё истинные понятия чести и совести.
Прочитав всё от начала и до конца, Николай Поликарпович ни на минуту не усомнился в том, что написала стихи старая, если не сказать древняя, женщина дореволюционных правил. «Давайте выпустим её книгу», – предложил эмигрант своим соратникам. И те согласились. Представьте же себе удивление и восторг Кузнецова, когда он узнал, что на самом-то деле автору нет и сорока лет!
Так, в 1991 году, в Мельбурне, увидела свет первая книга Нины Васильевны – «Стихи из России», которую вскоре переиздала русская диаспора в Джорданвилле.
Всего у поэтессы вышло восемь сборников стихотворений. Но, подобно праведному Симеону, Нина Васильевна не ищет богатства. Деньги, которые приносят ей издания книг, она отдаёт на восстановление или строительство церквей и в православные организации.
Совершенно бесплатно поэтесса проводит и концерты, на которых читает свои стихи. А ведь донести до зрителей переживания и мысли, открыть перед ними душу – тяжкий труд! Но главная награда для Нины Васильевны – благодарные зрители. И, когда её приглашают в разные уголки страны и за пределы отечества, чтобы прочесть стихи, она с радостью соглашается.
Уже во многих городах России звучал красивый, ровный голос поэтессы, сверкали блёстками и шуршали длинными подолами её шикарные платья, в которых Нина Васильевна неизменно выходит на сцену... Дважды бывала она в Чечне, ездила в Сербию. А однажды владыка Красноярский Антоний за послушание благословил поэтессу почитать стихи в женской колонии строгого режима. Со страхом и тяжёлым сердцем готовилась она к концерту, ожидая увидеть павших, неопрятных женщин, опустившихся на самое дно. И была поражена тому, какие красивые славянки попадают за решётку!
ЦЕНА СЛОВА
«Если бы другой поэт искренно и горячо сказал то, о чём я пишу, я бы уступила ему своё место, потому что хочу жить спокойно. Для меня семья – главное», – призналась Нина Васильевна на одной из встреч с читателями. Но спокойно жить не получается...
Однажды в дом поэтессы ворвались бандиты. «Они бросили мне под ноги ножницы (слава Богу, я не пострадала), – рассказывала Нина Васильевна в одном из интервью. – Потом звонили по телефону и с издёвкой говорили, что меня никто убивать не собирается – слишком много «чести» делать из меня «второго Талькова». Угрожали опозорить, перестать печатать и т. п. Но совесть моя перед Богом, перед Родиной и перед русскими чиста. Я никому не делаю зла, а только врага называю врагом и не могу перед ним заискивать, будь он трижды богат и властен «печатать или не печатать, дать возможность выступать или лишить». Я всё равно пишу. Смиряться надо перед Богом, но не перед злом!»
И Нина Васильевна продолжает смело, открыто и громко говорить о том, как много грязи скопилось в душах и сердцах русских людей, что наступает на нашу страну чужое, иноземное, готовое завладеть Россией и уничтожить её. И ещё о том, что спасение наше в Боге, в истинной, чистой вере...
ВСТРЕЧА В ЛИПЕЦКЕ
В конце ушедшего года Нина Васильевна Карташева и липчанам подарила вечер поэзии, который организовал Международный фонд славянской письменности и культуры. Она выступала на сцене, читала свои замечательные державные стихи, а рядом стояла большая икона царя-мученика Николая. И во время концерта по лику святого государя покатились капли благословенного мира!..
Это был словно знак свыше, указывающий, что перед нами, на сцене, - поэтесса Божьей милостью. Поэтесса, заговорившая в то самое время, когда это было так необходимо русскому народу. И тернистый путь которой наверняка освящает своей благодатью сам Симеон Верхотурский.
Дай, Бог, здоровья и сил Нине Васильевне и дальше говорить людям правду. И да хранят её ангелы небесные!
Мария НИКОЛАЕВА.
***
Хлеб рукою Господней на всех преломился.
К чудотворной иконе казак приложился:
В путь-дорогу идти за утерянным царством,
Биться насмерть с изменой, разбоем, коварством.
Трижды глас ему был от иконы Державной:
«Ты один в поле воин, но ты православный.
Укрепись от Меня перед страшною битвой,
Где мечом не осилишь – крестом и молитвой.
И даны тебе будут друзья на подмогу.
Русь воспрянет – весь мир возвращён будет к Богу».
***
Я тяжело говорю и косноязычен,
Господь же сказал Моисею:
Я буду при устах твоих.
Исход 4,10
В столпе неопалимого огня
Стою! Но лучше все слова сожгла бы –
Зачем, Господь, Ты требуешь меня,
Слабейшую из женщин самых слабых?
Зачем Ты посылаешь в этот мир
Меня с Твоим непринятым глаголом?
Тяжёл мне Твой исполненный Потир,
Внимают нынче лёгким и весёлым.
И как войду, и как я им скажу,
Когда великих самых побивали?
И как я им Тебя в сердца вложу,
Когда они других богов избрали?
Безумной назовут и осмеют,
В чужих вероучениях задавят.
Ведь суд людской, увы, не Божий суд.
В нём правды нет, в нём страсти мира правят,
Но воля Божья – не моя на то.
Стою в столпе огня неопалимо.
У Бога не забыт из нас никто,
Любая жизнь у Господа любима,
И я, любя людей, провозвещу,
Как велено, как есть и как сумею:
Пусть вам не светит Бог, но всё же греет.
Бог есть! Убейте. Смейтесь, Я прощу.
***
Я песня неспетая Русского Ордена,
Взываю к расстрелянным в тайной войне!
Ушла в катакомбы гонимая Родина.
А здесь чёрный ветер метёт по стране.
Торгует нашествие иноплемённое,
И лезет во власть, и куражится всласть,
Гортанное, грязное, грубо надменное...
Непросто напущена эта напасть.
А бывшие Русские пьют, да смиряются?
Где ж нашего Ордена светлая рать?
Вот! Райские двери на Русь отворяются:
Святые идут, их нельзя расстрелять!
***
«Не убойтесь! Пророчества сбудутся точно.
Русь недаром назвали когда-то Святой,
Богом сказано-связано крепко и прочно:
Мир спасётся Россией – Великой страной!»
Только где же Великая? Где же Святая?
Даже Русский Престол ныне в грязной корчме.
В нищете русский дух свой позор коротает,
Власти тоже не Богу, себе на уме...
Но откуда Заря? Кто же создал такую?
Больше этого чуда нельзя сотворить.
И пророчества сбудутся! Жду и ликую –
Бог не может пророков Своих посрамить.
***
Ты говоришь: «Прощай, Славянка!»
Прощаю. И благословлю:
Воюй! Горда твоя осанка
И взгляд, который я люблю!
Воюй. Мечом, крестом и словом.
Не медли, ангел ждёт, трубя.
Ты не один в строю Христовом. –
«Иду, Славянка! За тебя!»
